Военные действия на море во время японо-китайской войны (часть 2)

Культура и традиции - История Японии

Действительно, все бомбы, которые пролетели бы над барбетами, встретив на пути эти щиты, пробивают их как бумагу, но вместе с тем сопротивление этих щитов представляется достаточным, чтобы бомба взорвалась и наполнила внутренность башни осколками. Правда, что щиты эти могут защищать прислугу от снарядов мелких скорострелок, но едва ли флоты в эскадренном бою подпустят друг друга настолько близко, чтобы такие скорострелки могли принять участие из сражении. С тою-же целью были сняты крышки с боевых рубок. Щиты, прикрывающие носовое и кормовое 6-д. орудия, были оставлены на месте, чтобы защитить прислугу от действия газов, при стрельбе из больших орудий на носу и на корме[5]. Койки пошли на защиту прислуги скорострельных пушек. Внутри небронированных надстроек, идущих от середины к носу и корме, были сложены мешки с песком, образуя стену в 4 фута вышиною и 3 фута толщиною; в этом пространстве должны были быть сложены несколько десятков зарядов и снарядов для 6-д. орудий, чтобы не задерживать их подачу. Барбеты были кругом обложены мешками с углем.

Относительно приготовлений к бою на японских судах нет никаких интересных указаний, за исключением того, что на флагманском корабле комендорам всех орудий розданы были силуэты китайских судов, с указаниями самых слабых мест в корпусе.

Перейдем теперь к сражению при Ялу. Как уже было упомянуто выше, утром 17 сентября китайская эскадра, в составе 10 судов, находилась на якоре недалеко от устьев реки Ялу, где, в 15 милях вверх от устья, уже с вечера предыдущего дна шла высадка войск и выгрузка военных материалов с 6 транспортов. Для прикрытия высадки в самой реке находились: броненосный крейсер Ping-Yen, четыре канонерские лодки, минный крейсер Kuang-Ping и 6 миноносцев.

С утра 17 сентября погода обещала быть великолепной; легкий восточный ветерок едва рябил поверхность Желтого моря и ничто не предвещало, что через несколько часов этому светлому, тихому морю будут принесены в жертву сотни человеческих жизней. На китайской эскадре, в 1/4 10 часа утра, началось положенное по расписанию артиллерийское учение, которое продолжалось более часа, как вдруг на нескольких судах одновременно сигнальщики с марсов дали знать, что в SW части горизонта видно несколько дымов. Раньше, чем с флагманского судна был сделан какой-либо сигнал, на всех судах раздались тревожные звуки горна, призывающие людей занять места по боевому расписанию. Из труб повалили густые клубы дыма и сигнал адмирала: “сняться немедленно с якоря”, застал уже всех на своих местах.

Еще гораздо раньше было решено, что, при встрече с неприятелем, китайский флот должен принять бой в строе двойного фронта в шахматном положении, но построение это (черт. 2) более или менее выполнили только центр и ближайшие его соседи, да и то диспозиция их больше походила на одну неправильную линию фронта, чем на указанный строй. Yang-Wei и Chao-Yung запоздали — и с поднятием паров и с якорями, и оттянули правый фланг назад. На левом фланге еще сильнее запоздали Chi-Yen (Tsi) и Kuang-Chia. Принятый китайцами строй имеет за собой известные достоинства, но он мало гибок, а потому годен лишь для эскадры очень однородной и много опытной в производстве эволюций, тогда как китайцы ни тем, ни другим похвастаться не могли. Именно — в виду разнородности своего флота и полной неспособности его (вследствие отсутствия практики) к эволюциям, адм. Тинг решил, что раз бой будет начат, сигналов никаких производиться не будет, а каждый командир должен действовать самостоятельно и сообразно обстоятельствам. Однако, чтобы достигнуть некоторого единства действий, предписывалось руководствоваться нижеследующими общими правилами:

1. Во время боя, суда, составляющие одно отделение, должны как можно дольше оставаться вместе, оказывая друг другу взаимную поддержку, как во время атаки, так и при обороне.

2. Вообще, надо стараться держаться носом к неприятелю.

3. Все суда должны следовать движениям адмирала.

Выбор китайцами указанного строя становится тем более непонятным, что большая часть их судовой тяжелой артиллерии была расположена в башнях, а потому одинаково могла стрелять как по носу, так и по траверзу. Неужели-же они рассчитывали на возможность таранить, обладая судами, очень уступавшими противнику в скорости хода? Затем видно, что они не ясно понимали, какими достоинствами и недостатками обладает строй фронта. Действительно, самое слабое место такого строя — это его фланги, так как вся сила их заключается в артиллерии одного корабля на один борт. Поэтому, при таком строе, кроме того, что надо на флангах держать самые сильные суда, но надо еще эти фланги укрепить, напр. расположив там еще по одному судну на раковинах фланговых, или поставив на флангах миноносцы. Китайцы-же сделали как раз наоборот: суда на флангах не имели почти никакого боевого значения и конечно обречены были на гибель[6].

Обратимся теперь к японцам. Рано утром 17 сентября, адмирал Ито осмотрел о-в Хайянг и не найдя там китайцев, взял курс к ост. Талу, лежащему западнее устья Ялу, где китайцы высаживали десант. Впереди, в строе кильватера, шла летучая эскадра под флагом контр-адмирала Тсубоя, а за нею, в расстоянии 2-х миль, главные силы в таком-же строе. В 11 ч. утра (т. е. на час позже китайцев), Joshino показал сигналом, что видит дым неприятельских судов, но так как до неприятеля еще было очень далеко, адм. Ито приказал сигналом дать командам обед, совершенно справедливо заметив, что на голодный желудок нельзя хорошо сражаться.

Что японцы заметили дым неприятельских судов гораздо позже, вполне объясняется тем, что китайцы стояли на якоре и начали подымать пары после того, как показался дым японского флота.

Строй кильватера, избранный японцами, надо признать вполне целесообразным. Действительно, строй этот самый лучший для флота со слабым, сравнительно, носовым огнем, а затем он очень гибок и подвижен, т.е. позволяет легко маневрировать с большою скоростью, а воспользоваться своим преимуществом в скорости хода — для японцев было очень важно. В самом деле, преимущество в скорости позволяет держаться на более выгодной для себя дистанции, а так как японцы обладали более дальнобойною артиллерией, нежели китайцы, то им выгоднее было держаться на большом расстоянии. Сближаться-же им было невыгодно, так как, кроме того, что пропадает преимущество их артиллерии в дальнобойности, на близком расстоянии могли быть пущены в ход мины и таран, в чем китайская эскадра была сильнее и вообще гораздо более вероятны всевозможные случайности, которые всегда будут выгоднее для более слабого, а главное — хуже организованного противника.

Большою обузою (в виду предстоящего боя) явились для японцев: лодка Akagi и крейсер Saikio-Maru, присутствие которых доказывает еще раз, что адм. Ито не ожидал встретиться с китайским флотом и что сражение это произошло совершенно случайно. Он объясняет, что взял с собою Akagi, чтобы иметь мелко-сидящее судно для осмотра бухт. Если он ожидал встретить только одни транспорты с войсками, то, конечно, против этого возразить ничего нельзя, но если он думал встретить китайский флот, да еще значительный, то Akagi не годился для разведок, обладая очень небольшою скоростью. Но отчего адм. Ито не взял, напр. быстроходный крейсер Takao или 20-узловый авизо Yaeyama, минные крейсеры, или наконец миноносцы, которые могли бы сослужить двойную службу — как разведчики и очень пригодились бы в бою.

Сознавая опасное положёние Saikio-Maru и Akagi, Ито приказал им сигналом держаться на левом траверзе главной эскадры. Летучая эскадра правила прямо на неприятельский центр и в 12 час. 50 мин., когда она подошла на 30 каб., китайцы, следуя примеру своего адмирала, открыли огонь, который однако не причинил никакого вреда японцам, вследствие большого расстояния. Тогда летучая эскадра увеличила ход до 14 узлов и держась, благодаря своему ходу, в почтительном расстоянии от сильных неприятельских судов в центре, склонила курс влево и начала обходить правое крыло китайцев. Приблизившись к нему на расстояние 20 каб., японцы сосредоточили огон с 4 судов против Yang-Wei и Chao-Yung, которые оказались совершенно избитыми, при чем оба загорелись. Предвидя неминуемую гибель, суда эти повернули и направились к берегу, чтобы не затонуть на глубине.

Таким образом, следуя принципу сосредоточения превосходных сил против слабейших, японцы в первый же момент боя заручились двумя крупными выгодами: разбили один из флангов и подняли высоко дух своих команд, на которых удаление двух объятых огнем неприятельских судов не могло не подействовать самым возбуждающим образом. Конечно, на китайские команды тот же самый факт повлиял совершенно обратно.

В тоже время главные силы китайцев устремились на вторую японскую эскадру, но и она, благодаря преимуществу в скорости, избегла столкновения, склонивши курс влево и, следуя за первой эскадрой, тоже начала обходить правый фланг противника. Тогда Chi-Yen и Kuang-Chua (черт. 3), еще не занявшие свои места на левом фланге и опасаясь участи, постигшей правый фланг, не пошли на назначенное им место, а бросились в разные стороны уходить с места боя. Одним из первых выстрелов на Ting-Yen был разрушен боевой марс с находившимися на нем сигнальщиками, так что сигналов производить нельзя было, но мы уже видели, что адмирал Тинг и не намеревался делать сигналов.

В это время из реки показались: крейсер Ping-Yen, с минным крейсером Kuang-Ping и двумя миноносцами. Опасаясь их соединения с эскадрой, адм. Тсубой начал поворачивать влево, чтобы преградить им путь, но должен был оставить свое намерение, так как на флагманском корабле развевался сигнал: “первому отряду оказать помощь пострадавшим судам”. Действительно, когда вторая эскадра начала огибать правый фланг китайцев, крейсер Saikio-Maru и лодка Akagi остались без прикрытия и кроме того, вследствие плохого хода, отстал от эскадры корвет Ниуеи. Теперь суда эти подвергались огню всех китайских судов и были в очень большой опасности. Правда, что самые сильные китайские корабли Ting-Yen и Chen-Yen стреляли в них только издали, поворачиваясь носами в сторону приближавшейся сзади второй японской эскадры, но остальные четверо (т. е. два броненосных и два неброненосных крейсера) устремились прямо на отставшие японские суда. Командир корвета Ниуеи, видя, что ему не проскочить под носом китайцев, решается тогда для соединения со своими на очень смелый маневр: он кладет лево руля, направляется прямо на китайскую линию и прорезывает ее между двумя броненосцами. Конечно, если бы китайцы имели скорострельную артиллерию, то корвет бил-бы наверно потоплен, а тут, вследствие медленности стрельбы, он получает на свою долю толеко две бомбы: одна попала в лазарет, убив обоих докторов и многих раненых, а другая произвела сильный пожар, который удалось потушить с большим трудом. С этого момента корвет уже больше в бою не участвовал.

В крейсер Saikio тоже попала одна из 12-д. бомб и разрушила котел от парового штурвала; пока заводили румпель-тали, крейсер, управляясь винтами, очень приблизился к китайцам, но затем, благодаря своему ходу, ему удалось проскочить у них под носом и выйти из сферы огня.

В самом худшем положении оказалась лодка Akagi, которая, имея малую скорость, не могла поспеть за Saikio. За нею гнались 4 китайских судна и в особенности близко наседал на нее сзади броненосный крейсер Lai-Yen, расстояние до которого уменьшилось до 1 1/2 кабельт. На лодке уже были убиты командир и два офицера, упала грот-мачта, прекращена подача из носовой крюйт-каморы, как вдруг удалось удачным выстрелом из кормового орудия произвести на китайском крейсере сильный пожар, заставивший его прекратить преследование и выйти из боя. Между тем на помощь быстро приближалась первая японская эскадра и остальные три китайца обратились на нее. Таким образом лодка была спасена и могла выйти из боя.

Chi-Yen (Tsi), не сделав еще ни одного выстрела, так поторопился уйти с места боя, что налетел на горящий Chao-Yung и потаранил его, отчего последний начал тонуть, но все-таки поспел дойти до мелководья.

Чертеж 4 представляет момент, когда первый отряд уже повернул и прикрыл Saikio, Ниуеи и Akagi, но ему сейчас-же пришлось иметь дело с тремя китайцами, гнавшимися за этими судами. Один из них. крейсер Chih-Yen, бросается на японцев с целью кого-нибудь потаранить, но встреченный градом снарядов, погружается носом в воду и быстро идет ко дну. Быстрое потопление Chih - Yen некоторые приписывают тому, что одна из бомб попала в мину, находившуюся в носовом минном аппарате и взорвала ее. Между тем злополучный крейсер Saikio, избавившись от одной опасности, попадает в другую. От флотилии, вышедшей из реки, отделяются оба миноносца и направляются прямо на него. Миноносцы выпускают в него три мины, но одна из них проходит у него под носом, другая под кормой, а третья, пущенная с близкого расстояния, проходит под килем крейсера и, наконец, избавившись и от этой опасности, Saikio окончательно покидает место боя.

Однако, главная борьба сосредоточивается не здесь. Пользуясь разделением китайских сил, адм. Ито со своей эскадрой окружает броненосцы Ting-Yen и Chen-Yen, сосредоточив на эти два корабля огонь с 6-ти судов, при чем Ting-Yen скоро загорается и с большим трудом может действовать из своих орудий. Однако, китайцы и не думают уступать и храбро отбиваются от многочисленного неприятеля. На чертеже 4 показано, что в этот момент японцам удалось поставить китайцев в два огня и сосредоточить в двух главных пунктах боя превосходные силы.

Считая, вследствие потопления Chih-Yen, своих противников совсем обезоруженными, первый отряд (черт. 5) идет на соединение со вторым, чтобы сосредоточить наконец все силы на решительном пункте, но тогда к месту боя направляются китайские крейсеры Ching-Yen и King-Yen и туда-же идут суда, вышедшие из реки. Видя это, адм. Ито приказывает первому отряду возвратиться и напасть на приближающихся китайцев, надеясь сам справиться с броненосцами. Теперь уже окончательно бой разделяется на две части: первая эскадра атакует китайские крейсеры, а вторая — броненосцы (черт. 6). Обе эскадры, пользуясь преимуществом в ходе, описывают около своих противников круги, держась вне сферы минных выстрелов, причем понемногу расстояние между группами увеличивается и доходит до нескольких миль.

После часового боя, первой эскадре удается сначала зажечь, а потом потопить броненосный крейсер King-Yen и произвести пожар на крейсере Ping-Yen, но у второй эскадры дело идет далеко не так удачно. Хотя Ting-Yen все еще продолжает гореть, а Chen-Yen лишился носовой 6-д. пушки и тоже загорался несколько раз, но китайцы продолжают храбро защищаться, причем Chen-Yen все время очень искусно прикрывает своего более пострадавшего товарища. He смотря на разрушенные надстройки и мостики, толстая броня еще ни разу не пробита и собственно опасных повреждений нет. Между тем, во флагманский японский корабль попадают две бомбы 12-д. калибра. Одна из них, сбив с места одно из скорострельных орудий, разрывается между бомбами, сложенными в батарее, следствием чего является вывод из строя сразу около 80 человек и сильный пожар; другая бомба выводит из строя большое кормовое орудие, и таким образом Matsushima с трудом продолжает бой и, наконец, адм. Ито принужден перенести свой флаг на Hashidate. К этому времени у китайцев израсходованы все бомбы и приходится стрелять бронепробивающими снарядами, которые, очевидно, пробивают крейсеры насквозь, но приносят им мало вреда.

Уже в продолжение двух часов продолжается этот неравный бой, но китайцы и не думають отступать, а напротив — у японцев начинает пропадать охота сражаться. Это видно из следующих заключительных слов донесения адм. Ито: “В 5 час. 30 мин. п. пд., видя, что к броненосцам Ting-Yen и Chen-Yen присоединяются другие суда, тогда как летучая эскадра отдалилась от меня на большое расстояние, а также видя, что солнце приближается к закату, я прекратил бой и отозвал летучую эскадру”. Тогда китайские суда соединяются и идут в Порт-Артур, причем на броненосце Ting-Yen и в особенности на крейсере Lai-Yen продолжается сильный пожар.

После сражения японские суда уходят совсем в другую сторону, объясняя это тем, что они боялись ночью минных атак, но, без всякого сомнения, если бы эта была единственная причина, они могли-бы следить за китайцами хотя издали, выслав вперед крейсеры, но они этого не сделали и даже не подумали преследовать китайцев.

Дело объясняется просто тем, что в этот момент они и не считали себя победителями, да и не были ими. Действительно, китайцы материально пострадали гораздо больше японцев, но не была сломлена их воля и не они первые удалились с места боя. Адмирал Тинг считал, что японцы отступили, а потому, уходя в Порт-Артур для исправления повреждений, послал с миноносцем приказание судам, находившимся в реке, идти туда-же, что те и исполнили беспрепятственно через несколько дней. Японцы и не пробовали уничтожить эти транспорты, не помешали им выйти из реки и придти в Порт-Артур.

Таким образом, помимо результатов самого боя, была достигнута цель китайцев — высадить войска, но не была достигнута цель японцев — помешать этой высадке. Наконец, сам Ито признается, что он прекратил бой, чтобы отложить до завтра решение вопроса — за кем победа. Затем он в поисках уже не за китайским флотом, а за своими-же судами, которые он считал погибшими, приходит на следующий день к месту боя и опять, не смотря даже на отсутствие китайцев, не делает ни малейшей попытки к уничтожению транспортов в реке и ограничивается лишь уничтожением миною выбросившегося на мель крейсера Yang-Wei. Только придя через два дня после боя в устье реки Тайдоне, он встречает там крейсер Saikio и узнает от него, что корвет Ниуеи и лодка Akagi остались целы и только тогда у японцев возникает мысль, что они победители и все суда начинают поздравлять друг друга с победой, которою (если и считать за таковую) японцы все-таки совершенно не съумели воспользоваться.

Бежавшие с места боя Chi-Yen и Kuang-Chia направились в Порт-Артур, куда первый пришел благополучно, а второй, неверно проложив курс, выскочил на камни у Талиенвана и уже через неделю был уничтожен своей командой, при приближении к нему двух японских крейсеров.

В сражении этом, как японские, так и китайские команды показали себя чрезвычайно стойкими и храбрыми и в этом отношении трудно отдать кому-либо из противников преимущество. Надо заметить только, что китайские команды все же подверглись испытанию более тяжелому, нежели японцы. Действительно, осыпаемые буквально градом снарядов из скорострельных орудий, борясь с ежеминутно возникающими пожарами, видя кругом гибель своих судов, чувствуя несовершенство своего оружия, китайские команды держались на своих местах и продолжали стрелять даже в то время, когда судно уже шло ко дну. Но одной храбрости оказалось мало: плохая подготовка в мирное время, очень неудовлетворительный состав офицеров и командиров, не имевших никакого понятия об элементарных правилах тактики (в соединении с более несовершенною материальною частью), привели китайцев к огромным потерям во время боя. Японцы, напротив, выказали много находчивости и здравого смысла, съумели извлечь все выгоды из преимуществ своей материальной части (т. е. из скорости хода и скорострельной артиллерии) и отделались сравнительно легкими потерями.

Взятие Порт-Артура. Осада Вей-ха-Вея. Минные атаки. Сдача Китайского флота.

Как было уже упомянуто выше, вторая японская армия, на 50 транспортах, прибыла без всякого прикрытия в устье реки Тайдонг, где ее ждали главные силы военного флота, который перед этим занимался выбором места для высадки. Для большей безопасности, транспорты шли не вместе, а по одному — на известном расстоянии один от другого.

Здесь, между командующим второй армией маршалом Ояма и адмиралом Ито, начались разногласия из за места высадки, которое главнокомандующий находил неудобным, так как в Петцево, на котором остановился адм. Ито, транспорты не могли подойти к берегу ближе, чем на 6 миль. Необходимыми условиями этого пункта поставлены были: расстояние его не меньше трех переходов от Кин-чо, где сосредоточены были китайские войска и достаточная удаленность от устья Ялу, район которой был еще в это время во власти китайцев. В виду этого адм. Ито остановился на Петцево. Было послано военное судно для отыскания нового места для высадки, под наблюдением офицера генерального штаба и, действительно, таковое было найдено миль на 15 к NO от первого, а именно: в Ко-ен-ко. Но и тут транспорты должны были стать на якорь в 4-х милях от берега. В этих пререканиях прошло пять дней и только 23 октября первый эшелон из 8 транспортов вышел к месту высадки, под конвоем военных судов; остальные эшелоны в таком же составе должны были выходить через день, чтобы число транспортов в бухте не превышало имеемых средств для высадки.

На следующий день транспорты прибыли в Ко-ен-ко и через час началась высадка, но производство этой операции оказалось несравненно труднее, чем ожидали. Вследствие далекого расстояния, шлюпки, которых было около 150, при 15 паровых катерах, не могли делать более трех рейсов в сутки, при чем еще можно было во время прилива с грехом пополам приставать к берегу, а во время отлива войскам приходилось тащиться около версты, увязая по колено в жидком иле. О выгрузке тяжестей при таких условиях, конечно, нечего было и думать, и к этому делу можно было приступить только через 4 дня, когда после больших трудов удалось вывести пристань около 100 саж. длиной. Кроме того, оказались и другие неудобства, напр. большой недостаток в пресной воде, которую можно было получить только из колодцев, да и то дурного качества. Вследствие этого, по мере высадки, пришлось выводить войска частями вперед, так как вновь прибывающим частям положительно не хватало воды. При таком печальном положении, японцам продолжали благоприятствовать только обстоятельства. Действительно, во все время высадки стояла прекрасная погода и на берегу не оказалось ни одного китайского солдата, а между тем китайцы имели значительные силы в Фу-чу, Кин-чо и Талиенване.

6 ноября японцы, в числе около 7000 человек, подошли к Кин-чо — чрезвычайно сильной естественной позиции, на которой у китайцев было около 3500 чел. и к этому отряду еще могли присоединиться расположенные в полупереходе от Кин-чо 3700 чел., занимавших позицию у Талиенвана. Кин-чо имеет особенно важное значение для сухопутных операций. Действительно, город этот расположен на узком перешейке, через который непременно должны были пройти японские войска для атаки Порт-Артура; точно также, это был единственный путь для подхода японских подкреплений с материка. И вот, не поспели японцы открыть огонь по городским укреплениям, как китайский гарнизон начал покидать город из противоположных ворот и через час, с потерею всего 17 человек, японцы завладели этой важной позицией.

На следующий же день решено было атаковать форты Талиенвана. Последний представляет сильную приморскую крепость, имеющую назначение не допустить высадку противника — в единственно удобном для этого месте на восточной стороне Лиатонгского полуострова. Защита этого пункта состоит из шести фортов современного долговременного типа, очень хорошей постройки, с многочисленными казематами, замкнутой горжей и приспособленных для ружейной обороны. На фортах находилось около тридцати новых орудий крупного калибра. Вход в бухту был загражден минами. Считая вместе с тем, что отступившие из Кин-чо войска остановились в Талиенване, гарнизон крепости состоял из 7000 чел. Позиция была очень крепкая, а потому японцы решились ее атаковать с двух сторон — с суши и с моря.

С рассветом 6 ноября (т. е. в день взятия Кин-чо), японский флот почти в полном составе, в числе 17-ти судов, направился к Талиенвану, куда прибыл в тот же день после полдня. Издали, со стороны Кин-чо ясно доносился гул пушечных выстрелов, но атаковать сейчас же форты эскадра не могла, так как, вследствие минного заграждения, нельзя было рискнуть приблизиться к берегу на достаточно близкое расстояние. Поэтому, в бухту было отправлено для вылавливания минного заграждения 6 паровых катеров, под прикрытием пяти канонерских лодок. С наступлением ночи эскадра вышла в море, но на следующее утро, с рассветом, она опять подошла ближе к берегу. Стрельба была теперь гораздо слышнее, чем вчера, а потому, считая, что сухопутные войска уже атаковали форты с суши, канонерские лодки вошли в бухту и открыли по фортам огонь, но в ответ не раздалось ни одного выстрела — окутанные утренним туманом форты хранили гробовое молчание. Пораженные этим фактом, лодки продолжали осторожно подвигаться вперед, а за ними вошел в бухту и крейсер Hashidate и тоже открыл огонь. В это время утренняя мгла понемногу рассеивалась; все подзорные трубы и бинокли направились на форты, чтобы разгадать их таинственное безмолвие и каково же было удивление японских моряков, когда они разглядели, что на фортах двигаются люди в японской фирме и только тогда убедились, что на передовом форте развивается японский флаг. Тотчас на берег был послан паровой катер, который подтвердил, что все форты уже во власти японцев. Оказалось, что китайские войска, отступившие из Кин-чо, здесь не остановились, а бежали прямо в Порт-Артур. За ними немедленно последовал и гарнизон Талиенвана, оставив форты и орудия в полной исправности, при чем было брошено даже ручное оружие и патроны, которые во всяком случае могли бы пригодиться в Порт-Артуре. Тут же был и план минного заграждения, окончательным вылавливанием которого занялись японские суда.

Таким образом, японцы без выстрела завладели сильною и хорошо снабженною боевыми припасами морскою крепостью, с очень удобною стоянкою для флота, так что дальнейшая высадка войск и выгрузка тяжестей происходили уже здесь. Сейчас-же после занятия Талиенвана, адм. Ито послал в Порт-Артур на рекогносцировку крейсер Yoshino, который донес, что китайский флот ушел оттуда и находится в Вей-ха-Вее и, конечно, как уже было сказано выше, вся вина за этот уход падает на адм. Ито.

Порт-Артур (черт. 8), расположенный на оконечности Лиатонгского полуострова, представлял из себя сильную крепость, прекрасно защищенную с моря и вместе с тем был загражден в несколько рядов минами по ведущему к нему довольно узкому входу. Главная защита и сосредоточивалась по обе стороны этого входа и тут шли — как с одной, так и с другой стороны ряды фортов и батарей. С суши защита была вообще гораздо слабее, особенно по числу орудий крупных калибров и кроме того, при объявлении войны, работы по этой части обороны были еще не закончены. Гарнизон форта японцы определяют в 14,000 чел., но, по другим сведениям, там было не более 8,000 чел. Во всяком случае, при известном искусстве и уменье, китайцы все-таки имели полную возможность оказать и здесь очень серьезное сопротивление.

В виду относительной неудовлетворительности защиты с суши, особенно позорным для китайцев является оставление Кин-чо и укреплений Талиенвана, и после падения этих пунктов, конечно, участь Порт-Артура уже была предрешена. По самому расположению рейда, довольно тесного и окруженного со всех сторон возвышенностями, китайский флот (если-бы он и находился еще здесь) не мог бы оказать серьезной помощи фортам, атакованным с суши, а потому нельзя не подивиться невниманию адм. Ито, позволившему этому флоту уйти в Вей-ха-Вей. Пока армия наступала на Порт-Артур, адм. Ито, желая загладить свою ошибку в пропуске китайского флота, направился 16 ноября с 16-го судами и 6 миноносцами к Вей-ха-Вею, чтобы вызвать своего противника на бой. Два дня он продержался перед входом, но китайцы не выходили, а потому Ито вернулся в Талиенван, откуда он посылал ежедневно на разведки к Порт-Артуру — днем большия суда, а ночью миноносцы, не оставляя ни одного судна перед Вей-хай-Вей, конечно все в том же расчете на инертность китайцев.

На 21 ноября назначена была общая атака, причем на флот было возложено только отвлечение внимания береговых фортов от наступавших с другой стороны сухопутных войск. Атака должна была вестись тремя колоннами, причем западная колонна должна была штурмовать северный угол — самый сильный пункт в линии береговых укреплений. После их взятия, средняя колонна должна была завладеть центром, а восточная колонна предназначалась для отвлечения внимания от главной атаки береговых фортов и в этом ей должен был помогать флот, следуя параллельно ее пути вдоль берега. С рассветом японцы сосредоточили всю артиллерию на высотах против левого фланга крайних неприятельских укреплений и когда последние уже были достаточно повреждены, пехота бросилась в атаку и быстро завладела этими укреплениями. Тогда была поведена атака на центр, который, лишившись поддержки лево-фланговых батарей, не оказал особого сопротивления и к полдню японцы были полными хозяевами всей сухопутной обороны. Тотчас решено было повести атаку на береговые восточные форты, из которых особенно важно было взять форты, расположенные по восточную сторону входа и вооруженные самыми сильными орудиями, причем многие из них имели круговой обстрел и могли поражать уже взятые японцами укрепления. Для атаки этих фортов, западная колонна прошла прямо через город, подвергаясь на пути огню укреплений, лежащих по западную сторону входа и овладела этими грозными фортами почти без сопротивления. Из фортов, находившихся восточнее, гарнизон убежал, не сделав почти ни одного выстрела. Точно также поступили гарнизоны всех западных фортов и таким образом в один день весьма сильная крепость, имевшая для защиты, в общей сложности, более 200 орудий, досталась японцам — с самыми незначительными потерями для них, а именно: из строя выбыло около 270 человек, из коих 18 убитыми.

Посмотрим, что делал во время этой атаки японский флот. В 6 час. утра, 4 канонерские лодки подошли к восточным береговым укреплениям и открыли по ним огонь, по китайцы едва удостоили их ответом, сделав лишь несколько выстрелов и затем обратили свои орудия на берег — против японской артиллерии, начавшей свою атаку вдоль сухопутной линии китайских укреплений. Западные укрепления сделали несколько выстрелов по приближавшемуся флоту, но последний все время держался на большом расстоянии и наконец отошел далеко в море, опасаясь все-таки прихода китайского флота. Для охраны же выхода из гавани были оставлены канонерские лодки и миноносцы, а эскадра в этот день больше и не подходила к Порт-Артуру, и вследствие засвежевшей погоды, при очень низкой температуре воздуха, прошла прямо в Талиенван. Только через два дня после падения этой крепости, пришла туда японская эскадра и занялась очисткою входа от минных заграждений. При взятии Порт-Артура, японцы захватили один китайский транспорт и одну канонерскую лодку.

Перейдем теперь к осаде Вей-ха-Вея. 10 января 1895 года, третья японская армия, на 50 транспортах, вышла из Хирошимы и пошла без всякого конвоя в Талиенван, куда и прибыла благополучно через четыре дня. Здесь посажены были на суда еще войска, выделенные для участия в этой экспедиции из второй армии, так что общая численность десантного корпуса достигла 26.000 человек. Отсюда транспорты должны были идти к Вей-ха-Вею, под прикрытием флота. Раньше к Вей-ха-Вею, на рекогносцировку, бил послан авизо Jayeama, который вернулся 16 января и донес, что китайский флот находится еще на рейде. Место высадки было выбрано к востоку от Вей-ха-Вея — в бухте Ионгченг, около которой лежит небольшой городок того-же имени (черт. 9).

Так как все же являлась возможность выхода китайского флота в море и нападения его на японские транспорты, то, для обеспечения себя от такой возможности, был составлен японцами следующий план:

Накануне выхода транспортов из Талиенвана, первая летучая эскадра должна была идти к Тенг-чу-фу, лежащему к западу от Вей-ха-Вея и бомбардировать этот город, чтобы отвлечь внимание китайцев от настоящего места высадки и заставить стянуть их войска к Вей-ха-Вею. 19 января должен был выйти в море первый эшелон из 19 транспортов, под прикрытием 18 судов, разделенных на четыре отряда и 16 миноносцев, и приход его к месту высадки был назначен в 6 час. утра следующего дня. На пути, к нему должна была присоединиться и первая летучая эскадра после бомбардирования Тенг-чу-фу. В случае встречи в море с китайским флотом, все суда (за исключением отряда корветов и все миноносцы) должны были атаковать неприятеля. Придя к месту высадки, три отряда и миноносцы должны были идти к Вей-ха-Вею и сторожить там китайский флот, пока не пройдут из Талиенвана следующие два эшелона. Днем должны были держаться против входа большия суда, а ночью — миноносцы, которые днем могли отдыхать. Часть миноносцев должна была остаться также у места высадки, чтобы защищать транспорты от минных атак.

Утром, 20 января, шел густой снег. Небольшой отряд китайских войск, при 4-х полевых орудиях, расположенный в бухте Юнгченг и не подозревал о приближении японцев. Вдруг снег перестал идти, несколько прояснило и глазам изумленных китайцев предстала бухта, наполненная японскими транспортами. Шедший впереди авизо Jayeama открыл огонь и с нескольких судов отвалили шлюпки, вооруженные скорострелками и с десантными партиями: люди эти посылались специально для того, чтобы как можно скорее перерезать телеграфную проволоку и не дать возможности телеграфировать о появлении японцев в Вей-ха-Вее. Китайцы, однако, открыли из за деревьев огонь по приближающимся шлюпкам и те, хотя и не имели ни одного раненого, повернули назад и возвратились на свои суда. Тогда Jayeama опять открыл беглый огонь и быстро рассеял немногочисленный китайский отряд. Опять были посланы на берег шлюпки, не встретившие никакого сопротивления и сейчас-же перерезали телеграфную проволоку, но было уже поздно: китайцы поспели дать знать в Вей-ха-Вей о появлении японских транспортов. Сейчас-же началась высадка и к 1 часу пополудни весь авангард был уже на берегу. Такая быстрота высадки объясняется тем, что японцы запаслись массою шлюпок, причем, кроме того, бoльшая часть пароходов вела на буксире китайские джонки. Погода же опять благоприятствовала японцам — стоял мертвый штиль.

Высадившиеся войска направились к Юнгченгу, расположенному в 7 1/2 милях от бухты, причем китайский гарнизон, около 2000 человек, поспешно отступил к западу. В следующие два дня прибыли остальные эшелоны и 25 января уже вся армия расположилась в Юнгченге, который должен был служить базисом для дальнейших наступательных действий. После высадки, адм. Ито обратился к адм. Тингу с письмом, которое было доставлено по назначению английским военным судном. Уверяя Тинга в неизменной к нему дружбе, Ито высказывает причины, почему терпите поражения Китай и имеет успех Япония. Виною этому — дряхлость всей правительственной системы Китая и уе нежелание прогрессировать, тогда как Япония энергично пошла на путь прогресса. Чем скорее окончится война, тем скорее откроется новая эра для Китая. Один столб все равно не удержит здания, готового рушиться — не спасет Китая и сопротивление флота в Вей-ха-Вее, а потому адм. Тинг должен сдать свой флот японцам и этим он только окажет пользу своему отечеству, так как — что значит сдача какой-нибудь отдельной эскадры перед разгромом целой страны? Затем предлагается адм. Тингу поселиться в Японии и выжидать, когда Китаю вновь понадобятся его услуги. Пусть не боится он за свою дальнейшую судьбу — в современной истории имеется несколько подходящих примеров.

Адм. Тинг на это письмо не ответил — и той простой причине, что Китай и Япония находятся в войне между собою.

Город Вей-ха-Вей (черт. 9) лежит в глубине широкой бухты, открытой от NO; военный-же порт расположен на острове Лиу-Кунг, который разделяет вход в бухту на два прохода — западный и восточный, причем последний имеет около 2 1/2 миль в ширину. Как в том, так и в другом проходе погружены были донные мины и, кроме того, шли боны — из трех параллельных стальных тросов, которые поддерживались на воде рядом поперечных бревен. Как на обоих берегах, так и на Лиу-Кунге и еще на двух прилежащих маленьких островках находились ряды фортов и батарей, на которых имелось около 50 орудий крупного калибра, не считая пушек меньших калибров. Гарнизон крепости состоял из 6,000 человек и мог-бы быть доведен до 13.000, если бы китайцы стянули к Вей-ха-Вею войска, расположенные в окрестных городах. Подступ к береговым южным фортам защищался рядом батарей, расположенных на высотах, при чем, кроме полевых орудий, имелось 12 пушек калибром 4,7 дюйма.

Кроме того, на рейде стоял флот: из двух больших броненосцев Ting-Yen и Chen-Yen; броненосных крейсеров Lai-Yen и Ping-Yen; крейсер с броневой палубой Ching-Yen; крейсер Chih-Yen; минный крейсер Киаng-Рипд; учебное судно Wei-Yen; 6 канонерских лодок и 12 миноносцев. Наконец, в противоположность Порт-Артуру, благодаря широким входам, флот легко мог принять участие в обороне, оставаясь при этом за боном и линией минных заграждений.

26 января, японцы начали наступление. Войска из Юнг-ченга вышли двумя колоннами: правая пошла по самому берегу и, подойдя через три дня к Паонхе, вступила в сообщение с флотом, которого отряды, не занятые наблюдением за входами, становились на якорь у о-ва Киминг. Левая колонна направилась Южнее, высылая отдельные отряды для наблюдения за дорогами, ведущими в Чифу, Нинг-хай и в южные города, откуда могли-бы подойти к китайцам подкрепления. Когда первая колонна дошла до Паонхе, вторая достигла Китовтсе и вошла в сообщение с первой колонной. Теперь японцы дошли до китайских аванпостов; для армии и флота предстояла совместная работа для взятия береговых фортов и защищающих с юга укреплений.

Общая атака была назначена на 30 января. Утром северная колонна разделилась на две части. В то время, как правая часть произвела с фронта демонстрацию, отвлекая внимание китайцев, левая часть атаковала укрепления с фланга и завладела ими после незначительного сопротивления китайцев. На этих высотах, тотчас была расположена горная артиллерия и японцы открыли огонь по береговым фортам. Китайцы на этих фортах поворотили свои орудия на юг и начался сильный артиллерийский бой. На помощь к береговым укреплениям подошли китайские суда, оставаясь все время по внутреннюю сторону бона. В это время японский флот был распределен так: первая летучая эскадра охраняла западный выход с рейда; главные силы держались в 20 милях от восточного входа, а для помощи наступавшим войскам был отделен отряд из 8-корветов и канонерских лодок. Минные отряды расположились между островом Киминг (у которого стали на якоре причисленные к минной флотилии два транспорта) и восточным входом. У места высадки осталось только три небольших корвета. Тогда-же японцы отделили один батальон на дорогу АВ, чтобы отрезать гарнизонам фортов путь отступления в Вей-ха-Вей. Движение эго отразилось самым гибельным образом на состоянии духа защитников форта С, огонь которого значительно ослабел. Пользуясь этим, две роты японской пехоты бросились на этот форт и заняли его без всякого сопротивления. На том же форте находилась и станция южной части расположенного перед боном минного заграждения и проводники были тотчас же перерезаны. После этого форта, также легко был занят и форт D, а в тоже время правая часть северной колонны выбила китайцев из укреплений Е и в их власти оставались только два крайних правых форта F и G. Окруженные со всех сторон и отрезанные от Вей-ха-Вея, китайцы должны были сдаться, так как японцы сосредоточили по ним огонь всей артиллерии с занятых уже фортов и укреплений. Форт G вскоре загорелся, а гарнизон форта F сам его разрушил и убежал к берегу, чтобы соединиться с небольшим отрядом матросов, которых успели высадить китайские суда. Но около форта O — как десант, так и гарнизон были атакованы двумя ротами японской пехоты, прижаты к морю и были уничтожены, кроме нескольких человек, спасшихся вплавь.

Таким образом, в часу пополудни, все береговые форты и укрепления оказались в руках японцев, которым этот важный успех стоил 115 человек убитыми и ранеными. Но большой помехой им был огонь с китайских судов и с острова Джи, который не позволял ни одному японскому отряду подойти к самому берегу. В это время, японская южная колонна атаковала отряд китайцев, расположившийся на холме Н (с восемью полевыми орудиями) и быстро завладела им без всяких потерь. По береговой дороге показались бегущие к западу толпы китайцев — это были гарнизоны с фортов, занятых японской северной колонной. Японцы хотели преградить им путь, но китайские суда открыли по ним огонь и они возвратились назад.

В 2 часа дня, когда уже все форты и береговые укрепления были во власти японцев, адмирал Ито, во главе 12 судов, приблизился к острову Лиу-Кунгу и продефилировал мимо него в строе одной кильватерной колонны. Боязнь минного заграждения не позволила большим судам подойти к восточному входу, чтобы вступить в бой с фортом на о-ве Джи и китайским флотом, против которых выдвинулся отряд японских канонерских лодок, но последние были встречены таким сильным огнем, что принуждены были уйти в море и соединиться с главными силами у западного фарватера. Тогда адм. Ито решился послать к восточному выходу второй отряд из более сильных судов: Kongo, Fuso, Hiyei и Takao. Отряд этот, обходя минное заграждение, направился сначала к форту F, а затем пошел вдоль берега. Но в то время солнце уже приближалось к закату и било японцам прямо в глаза, тогда как у китайцев оно было за спиной и хорошо освещало неприятеля; вследствие этого, японцы, думая, что это дает большое преимущество китайцам, повернули и вышли в море.

В тоже время японская армия готовилась к атаке Вей-ха-Вея, но на следующий день задул шторм от N с сильным снегом, а потому пришлось остаться на месте. Вследствие этого-же шторма, японская эскадра (за исключением летучего отряда, оставшегося сторожить выходы с рейда), скрылась в бухту Юнгченг, защищенную от северного ветра.

1 февраля, несмотря на продолжавшийся очень свежий ветер со снегом, японский авангард начал наступление. По дороге, он встретил китайский отряд в 2500 человек, с четырьмя орудиями, но, при первом натиске японцев, китайцы бежали со своей позиции, оставив на месте четыре пушки. На следующий день, 2 февраля, погода стихла, прояснилась и к авангарду присоединились главные силы. Продолжая подвигаться вперед, японцы в тот-же день заняли Вей-ха-Вей, уже не встретив никакого сопротивления, Как самый город, так и все западные форты были оставлены своим гарнизоном, который убежал в Чифу. Таким образом все береговые форты были во власти японцев и оставалось справиться только с фортами на островах и с китайским флотом.

3 и 4 февраля, по два раза в день, адмирал Ито — то со всем флотом, то посылая отдельные отряды, маневрировал против фортов, вступая на короткое время в перестрелку, в которой каждый раз принимали участие — как китайский флот, так и южные береговые форты, находившиеся в руках японцев. Перестрелки эти никакого серьезного значения не имели и к тому же адм. Ито не надеялся справиться с противником только посредством артиллерийского боя. На ночь японцы, кроме сторожевых судов, уходили в море, опасаясь со стороны неприятеля минных атак.

3 февраля, отряду миноносцев удалось разрушить часть бона у южного берега и в следующую ночь японцы решились произвести минную атаку на китайский флот. Около полуночи, две канонерские лодки открыли огонь по китайским судам, чтобы отвлечь их внимание, а между тем два минных отряда, по пяти миноносцев в каждом, пробирались вдоль южного берега (черт. 10). Шли они с таким расчетом, чтобы подойти к бону около 3 час. ночи, когда зайдет луна. Ветер дул легкий от W. Первые четыре миноносца прошли благополучно, причем два (как говорят) перескочили через бон, а три взяли слишком влево и выскочили на каменья; на рейд попало только шесть миноносцев. Два миноносца взяли очень влево, чтобы обойти линию сторожевых судов и шлюпок, которые выдали себя светом в иллюминаторах; они были уже близко от китайской эскадры, которая тоже была видна по своим огням, но в это время вправо началась пальба. Оказалось, что миноносцы, следовавшие сзади, повернули вправо слишком рано и были открыты сторожевыми судами, которые начали по ним стрелять. Один миноносец подошел на 1 1/2 кабельтова к флагманскому броненосцу Ting-Yen и выпустил в него две мины, которые, однако, прошли мимо; положив лево-на-борт и дав полный ход, миноносец, не потерпев нисколько от открытого по нем огня, пустился на побег и выскочил на камни. Второй миноносец (№ 9) подошел к броненосцу Ting-Yen и тоже выпустил в него две мины, причем вторая, выпущенная с расстояния 200 фут, попала в броненосец и взорвалась. Миноносец бросился на побег, но сосредоточенным с нескольких судов сильным огнем был пробить его котел, выведены из строя все машинисты и кочегары, а также во многих местах был пробит его корпус. В таком положении он встретил миноносец № 19, который снял с него оставшуюся в живых команду и затем направился к выходу.

О действиях остальных миноносцев показания самих японцев очень разноречивы, но, во всяком случае, можно сказать, что ни один из них не выпустил ни одной мины. Такой факт японцы объясняют тем, что отверстия у носовых минных аппаратов так обмерзли, что мина не могла выйти, но ведь на каждом миноносце были и бортовые аппараты. Во время этой атаки, китайцы стреляли по миноносцам только из мелких скорострелок, причем совсем не употребляли электрических фонарей. Сетевого заграждения на китайских судах совсем не было. Из трех, а может быть и четырех миноносцев, которые подходили к китайской эскадре, очень пострадал только один (№ 9); остальные же не имели ни пробоин, ни убитых, ни раненых.

На следующую ночь назначена была вторая минная атака, которую должен был произвести третий минный отряд, неучаствовавший в предыдущей атаке. Вследствие того, что китайцы становились все более и более осторожными к действиям противника, экипажи третьего их отряда не рассчитывали вернуться живыми и приготовились почти к верной смерти. Днем команда была уволена на берег, затем был сделан общий прощальный обед; все имущество, книги, карты и бумаги были сданы на транспорты. Начальник отряда — капитан Мочибара, вместе с командирами миноносцев, отправился на форт С и внимательно осмотрел проход, причем разрушенная часть бона резко выделялась от цельной, которая была окружена льдом. В атаку на этот раз направилось пять миноносцев, но у одного из них (№ 7) по дороге лопнул штурмтрос и он принужден был возвратиться.

Около 4 часа утра, когда зашла луна, 4 миноносца подошли к бону. Передовой (№ 23) взял слишком вправо, выскочил на бон, но прошел его благополучно; следующий за ним тоже уперся в бон, но поспел положить право-на-борт и нашел проход; остальные два прошли благополучно. На рейде была расположена линия сторожевых судов, а с острова Лиу-Куне лился свет сильного электрического фонаря, но миноносцы пока продолжали подвигаться вперед незамеченными, хотя сноп лучей три раза проходил через № 23, но ни разу на нем не остановился. При этом свет электрический очень мешал японцам управляться; как начальник отряда, так и командиры миноносцев, заявили, что, если бы они были открыты электрическим фонарем с самого начала, атака не могла бы удасться. Обойдя линию сторожевых судов, миноносцы разделились: № 23 и Ko-Taka направились в восточную часть бухты, а остальные два в западную, так как там днем стоял броненосец Chen-Yen, который им особенно хотелось потопить. За 1 1/2 кабельтова китайцы заметили миноносцы и открыли огонь. Первым подошел к броненосному крейсеру Lai-Yen миноносец № 23 и выпустил в него две мины, причем одна попала в крейсер и взорвалась. Продольные переборки на Lai-Yen были задраены и через 10 минут он перевернулся, причем погибло около 170 человек. После миноносца № 23, выпустил две мины Ko-Taka, причем командир последнего миноносца предполагает, что одна, из мин попала в тот-же Lai-Yen, а другая — зарылась в грунт, взорвалась и потопила небольшой транспорт, стоявший за крейсером Lai-Yen. Оба миноносца ушли с рейда благополучно, не имея ни одной пробоины, ни раненых, ни убитых. Между тем №№ 13 и 11 не нашли броненосца Chen-Yen и № 11 повернул направо и пошел вдоль острова. По дороге, он увидел стоявшее у пристани учебное судно Wei-Yen, выпустил в него мину, которая взорвалась и Wei-Yen пошел ко дну, Миноносец-же № 13 продолжал искать Chen-Yen и когда уже начало рассветать, ушел с рейда, не выпустив ни одной мины. Вторая пара миноносцев тоже вышла из этого дела совершенно целой, не потеряв ни одного человека.

Ослабив таким образом минными атаками китайскую эскадру на два боевых судна, адмирал Ито, 7 февраля, решил атаковать форты на островах. С рассветом в этот день, японцы подошли к восточному входу и разделились: главный и первый вспомогательные отряды открыли огонь против батарей на острове Лиу-Кунг, а остальные отряды — против форта на о-ве Джи и подошедших к бону китайских судов. Обе эскадры должны были дефилировать мимо укреплений в строе кильватера, для чего они описывали круги. Весь рейд заволокло дымом и, воспользовавшись этим, вся китайская минная флотилия, состоявшая из 12 миноносцев, вышла через западный выход — в море. Однако, на крейсере Matsushima отряд этот был замечен и японцы приготовились к отражению минной атаки, но, к их удивлению, миноносцы и не думали к ним направляться, а напротив — поворотили на запад и бросились уходить. По приказанию адмирала Ито, за ним погнались крейсеры Yoshino и Naniwa и, обойдя их со стороны моря, открыли по ним огонь и начали прижимать их к берегу. Тогда все миноносцы, за исключением двух самых больших, выбросились на берег. Эти-же два дошли до Чифу, но потом, не надеясь найти там надежное убежище, вышли оттуда и направились дальше и видя, что Yoshino опять догоняет их — тоже выбросились на берег. Китайские команды — частью поспели добраться до берега и убежать, а миноносцы, за исключением четырех, получивших сильные повреждения, были сняты японцами и приведены к острову Киминг и затем — некоторые отправлены для починки в Порт-Артур.

 

 

---

Читайте:
Военные действия на море во время японо-китайской войны (часть 3) Причины войны Силы сторон Планы сторон Начало войны