Военные действия на море во время японо-китайской войны (часть 3)

Культура и традиции - История Японии

Бомбардировка береговых укреплений в тоже время окончилась почти ничем: удалось заставить замолчать только одно орудие на о-ве Джи, но из судов только в одно (именно в Tuso) попала бомба большого калибра, выведя из строя 7 человек. Вследствие такого результата, адм. Ито решил прорваться с эскадрой на рейд, но для этого надо было разрушить весь бон и вот, в ночь с 8 на 9 февраля, паровые катера и барказы с нескольких судов были отправлены к восточному проходу. Проработав всю ночь, они пироксилиновыми зарядами и топорами разрушили бон на значительное расстояние, но для прорыва все еще было слишком узко а потому на следующую ночь было решено продолжать работу. Однако, после этого так засвежело, что 10 и 11 февраля нельзя было ничего сделать. В тоже время, эскадра ежедневно перестреливалась с фортами и судами, но без всякого результата.

Гораздо более посчастливилось береговым фортам, находившимся в руках японцев. 9 февраля, с одного из фортов попал в крейсер Ching-Yen один 11-д. снаряд и пробил борт у ватерлинии. Почти час после того он еще держался на воде, а затем затонул и впоследствии был взорван самими китайцами. Тоже самое сделали китайцы и с броненосцем Ting-Yen, который, после первой минной атаки, был затоплен ими на мелководье, чтобы он не достался японцам. Поэтому, когда впоследствии были осмотрены китайские потопленные суда, никак нельзя было решить — какие именно повреждения были нанесены им минами японцев во время ночных атак 4 и 5 февраля. Броненосец Ting-Yen представляет полную развалину, но это уже скорее результат взрывов самих китайцев, так как сильно разрушена только надводная часть судна. Если бы японская мина привела броненосец в полную негодность, китайцам нечего было бы доканчивать его разрушение — тогда все равно не удалось бы его увести в Японию.

Положение китайцев в Вей-ха-Вее в тот момент было отчаянное. Окруженные со всех сторон неприятелем, теряя свои суда одно за другим, причем торчащие из води корпуса и мачты все время напоминали каждому об участи, которая ежеминутно могла постигнуть и их в свою очередь, они совсем упали духом и как на острове, так и на эскадре начался ропот. Только адмирал Тинг все еще надеялся, что подойдут с берега подкрепления и выручат Вей-ха-Вей. Но, вечером 11 февраля, он получил от вице-короля Ли-Хунг-Чанга телеграмму, в которой было категорически заявлено, что подкреплений не будет и давал совет Тингу перебраться в какой-нибудь другой порт. Конечно, последовать этому совету не было никакой возможности, а потому адм. Тинг решился, для прекращения бесполезной бойни, сдаться на капитуляцию, выговорив предварительно у японцев свободу защитникам острова и всем чинам эскадры. В ту-же ночь он написал адмиралу Ито письмо, а на следующий день, 12 февраля, перед японским флотом появилась китайская канонерская лодка под белым парламентерским флагом, При этом произошел довольно интересный инцидент. Когда парламентер пристал к борту флагманского корабля Matsushima, английский адмирал, стоявший недалеко с несколькими судами, тотчас поехал к японскому адмиралу, находя вероятно и тут замешанными пресловутые британские интересы. Поступок, конечно, был в высшей степени бестактный, но за него он и был наказан. Адмирал Ито, у которого в это время находился китайский парламентер, не принял английского адмирала. Последнему пришлось возвратиться, не солоно-хлебавши — на глазах у всей своей эскадры и нескольких иностранных судов.

Адмирал Ито изъявил свое согласие на условия, предложенные адм. Тингом, отклонив только его предложение о гарантии исполнения условий со стороны Тинга каким-либо иностранным адмиралом: он заявил, что ему достаточно слова китайского адмирала. Получив такой ответ, адм. Тинг написал второе письмо к Ито, где благодарил его за согласие на капитуляцию, написал еще телеграмму Ли-Хунг-Чангу, а затем удалился в каюту и лишил себя жизни, приняв сильную дозу опиума. Лиу-Почен (командир броненосца Ting-Yen), и Шанг-Вансейен (комендант острова Лиу-Кунг) одновременно с Тингом также покончили жизнь самоубийством. Ито был поражен смертью Тинга, которого он всегда уважал, как храброго воина и пламенного патриота. Желая оказать праху своего соперника зависящую от него почесть, он возвратил китайцам один из транспортов, чтобы на нем могло быть доставлено тело покойного адмирала в Чифу. Затем, когда уходил этот транспорт со своим печальным грузом, на японских судах были приспущены флаги и с адмиральского судна произведен последний салют. Согласно условиям договора, все иностранцы, китайские войска и судовые команды были отпущены на свободу, с условием не принимать участия в военных действиях против Японии.

В руки японцев, кроме большого запаса военных материалов, достались: броненосец Chen-Yen, броненосный крейсер Ping-Yen, крейсер Chih-Yen (Tsi), минный крейсер Kuang-Pung и 6 канонерских лодок.

Надо отдать справедливость японцам, что при осаде Вей-ха-Вея они проявили много энергии, настойчивости (в стремлении к поставленной цели) и показали себя прекрасными моряками и храбрыми воинами. Суда их держались в море во всякую погоду, не имея при этом никаких аварий; командиры миноносцев хорошо справились с поставленной им задачей, не смотря на то, что действовать им приходилось при обстоятельствах самых тяжелых.

Китайцы, наоборот, не извлекли из своих миноносцев никакой пользы, не сделали даже попытки атаковать блокирующий флот. При отражении минных атак, они также выказали мало искусства и много беспечности.

В заключение описания взятия Вей-ха-Вея, мы приведем очень любопытное письмо к адмиралу Ито от губернатора Ниу (уже после подписания условий капитуляции порта):

Я позволяю себе обратить внимание Ваше на то, что минный крейсер Kuang-Ping принадлежит собственно к Кантонской эскадре. Весной прошлого года, к северной эскадре временно присоединились три судна кантонской эскадры: Kuang-Chia, Kuang-Y и Kuang-Ping. Из них, два первых погибли (первый после сражения при Ялу, а второй в схватке при Азане) и остался только Kuang-Ping. Между тем Кантон — ни при чем в настоящей войне, а потому, если будутепотеряны все три кантонских судна, мы не будем знать, как извиниться перед командующим кантонской эскадрой. Если Вы, ваше превосходительство, нам сочувствуете и согласитесь возвратить Kuang-Pung, я обещаю, что он не примет никакого участия в дальнейших военных действиях. Если Вы не согласитесь на это, то быть может снимете с него вооружение и возвратите хотя-бы корпус; тогда все же командир судна не будет разжалован, так как останется при возможности представить начальству некоторые оправдания .

Конечно, адм. Ито не мог согласиться на такие доводы и Kuang-Ping не был возвращен китайцам, хотя судьба не позволила и японцам воспользоваться надолго этим крейсером: в декабре 1895 года, он выскочил на камни у Пескадорских островов и погиб со всей командой.

Заключение.

Относительно возможных выводов из событий японо-китайской войны, мы должны вперед оговориться, что война эта не дала ничего особенно нового в смысле значения существующих боевых элементов и способов употребления их в дело; она подтвердила лишь то, что было уже выработано опытами мирного времени и что могло дать тщательное изучение войны на море. Этим, однако, нисколько не умаляется важность изучения минувшей войны, так как мы таким образом приобретаем уверенность в правильности некоторых взглядов, выдержавших теперь суровый опыт войны[7].

Сначала изложим ряд отдельных фактов, замеченных во время этой войны, а затем уже на основании их сделаем некоторые обобщения. Начнем с приготовлений к бою. Кроме возможного уменьшения количества дерева (о чем выше уже упоминалось), китайцы не надеялись на быструю подачу снарядов и зарядов, а потому имели большое их количество на готове под башнями. Там, где такие места не были защищены броней, борт был обложен мешками с песком на 4 фута вышины и 3 фута толщины. Японцы сделали тоже самое, не смотря на лучшие приспособления для подачи, но была ли у них устроена временная защита — неизвестно. Последствием такого помещения снарядов был один случай, что на японском крейсере Matsuchima бомба попала в кучу сложенных снарядов и произошел страшный взрыв, от которого выбыло из строя около 80 человек.

Легкие стальные щиты на некоторых китайских судах были сняты, у японцев-же они оставались на месте, но после боя японцы тоже заявляли, что щиты эти скорее причинили вред, чем пользу. Позднее, во время перестрелки японского флота с китайскими батареями в Вей-ха-Вее, на крейсере Joschino снаряд попал в щит мелкой скорострелки, легко его пробил, разорвался внутри и вывел из строя 9 человек.

Во время боя одна из первых бомб, выпущенных японцами, попала в боевой марс броненосца Ting-Yen и перебила всех сигнальщиков. Однако, такой эффект получился только вследствие того, что бомба, пробив легкую стальную защиту, разорвалась внутри и если-бы этой защиты не было, она легко могла-бы пролететь благополучно, или вывести из строя только часть людей. Еще такой-же случай произошел на другом китайском судне, причем убит офицер, определявший расстояние и вся прислуга скорострелок, а самые скорострелки тоже были разбиты в дребезги.

Мачта была сбита только одна — на японской лодке Akagi. Вообще нужно сказать, что процени разбитых боевых марсов очень незначителен, так что нельзя считать их совершенно бесполезными, как утверждалось сейчас после окончания войны, но тонкие стальные щиты лучше снять[8]. На многих судах все сигнальные фалы оказались перебитыми или сгоревшими. Это была слабая сторона флотов всех времен: адмирал Брюэс при Абукире и адмирал Вильнев при Трафальгаре с большим трудом делали сигналы после начала боя. Адмирал Нахимов в Синопском бою, восхищенный прекрасными маневрами корабля Париж , под флагом адмирала Новосильского, не мог выразить ему своей благодарности, так как на корабле Императрица Мария все фалы до единого были перебиты.

Командир броненосца Chen-Yen, капитан Мак-Гиффин, советует поэтому помещать сигнальщиков под сильною броневою защитою; из броневой рубки сигналы могут передаваться им написанные крупно мелом на черной доске; сигнальные фалы большую часть своего пути должны идти внутри полой стальной мачты.

Как китайские, так и японские командиры почти совсем не пользовались броневыми рубками — даже на тех судах, где они достигали такой толщины, что представляли действительную защиту. Напротив, они старались даже держаться от них подальше, так как ударявшиеся в них снаряды грозили большою опасностью стоявшим близко людям.

Точно также, во время минных атак ни один из командиров японских миноносцев не воспользовался броневою рубкою, а все управляли действиями миноносца с палубы. Нам кажется, что такой образ действий вполне понятен. Запертый в узком, хотя-бы и хорошо защищенном пространстве, командир поневоле будет себя чувствовать стесненным. В броневой рубке будет вероятно находиться только офицер для передачи приказаний командира во все части корабля. Кроме того, броневая рубка будет только тогда представлять действительную защиту, если она неуязвима для снарядов орудий среднего калибра. Иначе она, как и тонкие щиты, будет служить не прикрытием, а западнею — по выражению капитана Мак-Гиффина. Боевая рубка крейсера Tsi-Yen, весьма наглядно иллюстрирует эту мысль. Снаружи рубка совершенно цела, за исключением отверстия пробитого бомбой, а внутренность ее превратилась в безобразную кучу и только вытекшая из под этой кучи лужа крови обнаружила, что там заключаются останки двух офицеров и рулевого. Очевидно, что бомба не произвела-бы такого разрушения, если бы броневой рубки вовсе не было.

Относительно определения расстояний с судов выяснилось, что на больших дистанциях японцы пользовались секстаном, при чем высоты неприятельского рангоута заранее были вычислены по фотографиям судов. На близких же дистанциях расстояние определялось пристрелкой из пушек Гочкиса с марса. Такой же способ употребляли японцы при бомбардировке укреплений Вей-ха-Вея, но тогда пристрелка производилась из 4,7-дюйм. орудий. Вообще же определение расстояний сильно хромало и хотя у японцев были дальномеры, но они остались ими недовольны; к сожалению, неизвестно какой системы были эти дальномеры.

В продолжении всей войны, на боевых судах не было ни одного случая повреждений машин, котлов, винтов и рулей (за исключением рулевых приводов), т.е. движущей вообще силы, да это и не является новостью, так как эта сила представляет наилучше защищенную часть корабля и такой же результат оказался во время междоусобной Американской войны, в Лисском сражении, в Чили и т. д.

Вот в этой-то неуязвимости движущей силы современный флот существенно разнится от гребных и парусных судов прежних времен. Тогда движущая сила состояла из весла, паруса и управлявшего ими человека; по самой сущности этих двигателей, для управления ими требовалось большое количество людей. Как двигатель, так и люди были наименее защищенными элементами на судах, а потому очень легко было им нанести повреждения: стоило перебить часть людей, сбить несколько важных рангоутных деревьев, чтобы сделать судно совершенно инертным и такие-же последствия производил пожар, легче всего истреблявший опять-таки двигательную силу.

Теперь вся движущая сила скрыта глубоко под водою, защищена броней, броневой палубой и углем. Благодаря пару, управление движущей силой сравнительно очень легко и требует небольшого количества людей, которые почти все скрыты от выстрелов. Кроме того, пожар менее опасен теперь именно для движущей силы. Все сказанное приводит к тому, что в наше время весьма трудно во время боя определить — кто победитель и побежденный. В старину, лишившись раньше всего двигательной силы, корабль становился беспомощным и если он терял надежду быть вырученным своими, то он мог, для прекращения бесполезного кровопролития, спустить флаг. Теперь же, имея страшные потери в людях и артиллерии, охваченный пожаром, корабль сохраняет еще свою двигательную силу и может оставить место боя, а потому спуск флага будет явлением редким.

Таран, за исключением неудачной попытки крейсера Chi-Yen, не был употреблен во время этой войны. Как ни соблазнителен таранный удар (который несомненно есть самое верное средство для быстрого уничтожения противника), но морская история всех времен показывает, что надеяться на удачное таранение можно только тогда, когда противник лишен возможности — или двигаться, или управляться. Между тем, как было указано выше, именно теперь это будет случаться очень редко. К тому же в настоящее время судно, даже неподвижное, представляет большую опасность для таранящего, так как может обороняться от него минами.

Мины пускались в эту войну только с миноносцев, где собственно и есть главное место этого оружия, специально предназначенного для борьбы слабого против сильного. Дневная минная атака китайских миноносцев против крейсера Cakuo, в сражении при Ялу, была неудачна, но ночные атаки японских миноносцев в Вей-ха-Вее дали прекрасные результаты, хотя и далеко не такие, какие ожидались от них еще несколько лет тому назад, в период излишнего увлечения минами и этим еще раз подтвердили тот факт, что ночью или во время тумана, особенно против стоящих на якоре судов, мина является весьма грозным оружием, не смотря на все предосторожности против мин.

Очень характерно, что из шести или семи японских миноносцев, находившихся под огнем скорострелок, только один вышел из строя, будучи лишен своего двигателя; остальные же оказались настолько невредимыми, что даже не имели при этом ни раненых, ни убитых. Японцы заявляют, что мины они выпускали при ходе 6 — 7 узлов и только из бортовых аппаратов, так как при стрельбе из носового аппарата нельзя было подходить близко: не было достаточно места для поворота после выстрела и кроме того, при морозе, некоторые носовые аппараты очень обмерзли.

С больших судов не было выпущено ни одной мины — во-первых потому, что расстояние между судами было для этого слишком велико, и во-вторых — существуют указания, что на китайских судах (вследствие опасения взрывов своих мин в аппаратах от сыпавшихся кругом снарядов), мины были — или выпущены в воду, или сняты их головные части и убраны вниз. Было ли что-либо подобное у японцев и вообще были ли у них мины в аппаратах, или под броневой палубой — неизвестно. Подобный факт, однако не следует признавать неожиданным. В некоторых исследованиях по морской тактике, авторы (особенно англичане и французы) отвергают значение надводных минных аппаратов, находя их более опасными для себя, нежели для противника. Ссылаясь на почти единогласное мнение по этому поводу своих сослуживцев, они требуют замены этих аппаратов подводными и если допускают надводные минные пушки, то только под толстой броневой защитой[9].

Толстая броня оказала в бою при Ялу гораздо лучшую защиту, чем предполагали о том в теории, так как 10 - и 14-д. броня на больших китайских броненосцах не была ни разу пробита, хотя у японцев были орудия, которые могли ее пробивать. Самым интересным явлением этого специально артиллерийского боя оказалось то, что многочисленная скорострельная артиллерия средних калибров победила менее многочисленную артиллерию крупных калибров. Благодаря массе выпущенных японцами снарядов, они превратили в решето все небронированные надстройки, потопили два крейсера, а на остальных произвели своими бомбами пожары, с которыми китайцы справлялись с большим трудом.

С тех пор, как при Синопе в первый раз бомбические пушки сожгли деревянный флот, надо было иметь всегда в виду ту легкость, с которой производят пожар разрывные бомбы. Но не одни деревянные суда горели от таких бомб. Во всех войнах после 1861 года, в которых уже участвовали железные суда и броненосцы, они загорались очень часто, так как постоянно загромождались массою дерева. Изучение этих войн заставило г. Пойена (в сочинении: Значение морской артиллерии на сражениях последнего времени ) выразиться так еще 10 лет назад: Все это показывает, что даже и при металлическом корпусе надо заботиться о доведении до минимума столярных работ, меблировки и вообще всех вещей из дерева или из других горючих материалов на современных судах .

Таким образом опасность в пожарном отношении современных судов нельзя считать чем-либо новым, доказанным лишь в сражении при Ялу; достаточно внимательно изучить историю флотов за последние 40 лет, чтобы легко придти к этому выводу.

Также при Ялу выказалась необходимость отделять одно орудие от другого стальными переборками, чтобы ослабить действие массы осколков.

Мы уже упомянули в своем месте о существовании у японцев особых судов (транспорты-мастерские), хорошо снабженных средствами для исправления судов. Благодаря этим транспортам, японские суда через неделю после боя могли выйти в море, на что следует обратить особое внимание и выработать и создать такие транспорты в мирное время. Война эта показала, что в бою судовые шлюпки будут обращены в щепки; такая-же участь вероятно постигнет и миноноски, которыми снабжены первоклассные боевые суда. Имея-же в виду, что миноноски эти едва ли пригодны для действий в открытом море, а существуют преимущественно для прибрежных операций во время блокады и поисков по неприятельским берегам, то не лучше ли держать их тогда на особых быстроходных минных транспортах, которые в морском бою участвовать не будут?

Исторически выработался принцип, что — как в сухопутной, так и в морской войне — лучше нападать, чем обороняться. Применяя здесь этот принцип к морской войне вообще, мы сначала должны указать на возбуждающийся при этом такой вопрос: какую главную цель следует ставить себе при нападении — движущую ли силу неприятельского корабля, или его личный состав?

Вопрос этот поставлен уже очень давно. Например, в течение вековой борьбы за морское господство между англичанами и французами, первые всегда ставили себе целью уничтожать личный состав неприятеля, а вторые — движущую его силу. История показала, что правы были англичане. Избранный ими принцип оказывается еще более верным в настоящее время, так как мы уже объяснили выше, что движущая сила на судах защищена ныне гораздо лучше, чем прежде, а потому гораздо легче теперь достигнуть уничтожения личного судового состава, чем движущей судовой силы.

Дальнейшее развитие этого принципа наводит нас на следующие соображения, касательно размещения тяжестей для увеличения боевой силы корабля. Положим, что имеется на судне некоторый свободный вес, который желательно передать в пользу усиления судовой артиллерии. Возникнет вопрос: в пользу каких калибров отдать преимущество? Если поставим себе главною целью разрушение движущей силы противника, то надо остановиться на более крупных калибрах, так как движущая судовая сила хорошо защищена. Но крупные калибры влекут за собою малое число орудий, стреляющих чрез большие промежутки времени и снаряды которых попадают очень редко в цель и при том, из попавших снарядов, очень немногие пробьют защиту движущей силы, как это было в сражении при Ялу. Для уничтожения же личного судового состава, таких редких попаданий будет совсем недостаточно. Для этой цели, напротив, большия орудия не пригодны, а лучше будет воспользоваться большим числом скорострельных орудий средних калибров. Китайская судовая артиллерия олицетворяла первую идею, а японская — вторую, и вновь, как и сто лет назад, вторая идея восторжествовала. Японцы прямо заявили, что их 12-дюйм. орудия были во время боя лишним грузом. Например, на крейсере Matsushima, вследствие очень незначительного повреждения гидравлического приспособления, большое орудие оказалось негодным, сделав во время боя всего три выстрела[10].

Часть небронированного борта броненосца Chen-Yen превращена снарядами почти в решето и все-таки ни один снаряд не достиг до движущей силы судна и броненосец благополучно дошел до Порт-Артура.

Еще ярче выказалась живучесть движущей силы на броненосном крейсере Lai-Yen. Происшедший на нем сильный пожар уничтожил все дерево над броневой палубой; от сильного жара исковеркало все бимсы и все-же крейсер, без посторонней помощи, добрался до Порт-Артура.

Рассмотрим теперь с той же точки зрения (выгоды нападения перед защитой) тот факт, что, как китайцы, так и японцы имели запасы снарядов и зарядов около орудий. Можно ведь рассуждать так: нападение лучше защиты, а следовательно быстрый огонь с некоторым риском лучше медленного огня без этого риска; медленность огня, в особенности в первые моменты боя, может дать большее преимущество противнику, нежели выгода избежания риска.

Капитан американского флота Мэгэн сообщает, что, будучи на одном из иностранных судов, он узнал, что там, по боевой тревоге, около каждого скорострельного орудия кладется по 10 снарядов. На вопрос кап. Мэгэна: не рискованно ли это? — командир судна ответил: да, но риск этот гораздо меньше риска, если противник будет стрелять быстрее меня . К этому мнению присоединяется и Мэгэн, обсуждая этот факт. Прав или не прав капитан Мэгэн и этот командир, но такое их мнение во всяком случае показывает, что быстрота подачи на современных судах еще оставляет желать многого. Поэтому, кораблестроителям следует приложить все свое старание, чтобы устранить этот недостаток, создав для каждого орудия свой погреб.

Большее число скорострельных орудий на судне не позволяет защитить их толстой броней, вследствие чего являются щиты, очень скомпрометировавшие себя в японо-китайской войне. Но, во всяком случае, они олицетворяют собою идею защиты. Если-же смотреть на этот вопрос с точки зрения нападения, то нельзя не вспомнить здесь изречения знаменитого американского адмирала Фаррагута, который выразился так: Самая лучшая защита против неприятеля — это хорошо направленный огонь . Действительно, для японцев огонь их скорострельной артиллерии послужил гораздо лучшей защитой, чем всевозможные щиты, так как, благодаря именно этому огню, китайцы плохо и редко стреляли и нанесли японцам сравнительно мало повреждений.

За последнее время, в виду того, что бомбы, начиненные сильно взрывчатыми составами, рвутся очень легко, начали покрывать весь борт очень легкой броней, спасавшей внутренность судна от осколков. Но теперь эти же бомбы выделывают таким образом, что они могут рваться и при большом сопротивлении, а потому и эта броня может оказаться бесполезною. Поэтому, если смысл имеет броня только достаточно толстая, чтобы защитить от снарядов скорострельных орудий средних калибров, не лучше ли будет, если уж такой брони поставить нельзя по всему борту, обратить этот вес на усиление скорострельной артиллерии, или в особенности для нас русских — на увеличение угольных запасов? По нашему географическому положению, уголь для наших судов, часто явится дороже золота. Он же увеличит защиту движущей силы, а артиллерия средних калибров и личный состав пусть защищают сами себя силою своего огня.

Теперь спрашивается, какой вывод можно сделать из 4-часового боя двух больших броненосцев против четырех крейсеров и одного небольшого броненосца?

Что, вообще выгоднее иметь для морской войны — броненосцы или крейсеры, зависит конечно от характера самой войны и едва ли этот вопрос может быть решен бесповоротно; характер войны в разных случаях и с разными странами может быть очень различный, да впрочем японо-китайская война и не дает никакого материала для решения этого вопроса.

Но раз допускается возможность эскадренного боя, сражение при Ялу дает очень определенный ответ; но вопрос: какой тип более всего пригоден именно для эскадренного боя? Действительно, два броненосца, имея в общей сложности 15,000 тонн, устарелого типа, без скорострельной артиллерии, с плохим личным составом и при самых тяжелых обстоятельствах, с честью отбились от японцев, имевших в сложности на 400 тонн больше, прекрасно вооруженных и несравненно лучше управляемых. Очевидно, броненосец оказался сильнее крейсера и всегда будет именно в эскадренном бою занимать первое место. Если же китайские броненосцы имели бы новейшую броню и артиллерию и современную скорость, то конечно японцы были бы разбиты[11].

Если мы обратим внимание, какие суда выбыли из строя у противников, мы увидим, что в большинстве это суда самые слабые, тихоходы и небольшого водоизмещения, а именно у китайцев: два крейсера и два судна без всякого боевого значения; у японцев — крейсер, старый корвет, коммерческий пароход и канонерская лодка. Отсюда вытекает, какую большую важность имеет однородность состава эскадры — слабые суда служат ей скорее помехой, нежели помощью и лучше их не присоединять к эскадрам, а употреблять для другой какой-либо службы. Еще что поражает в этой войне, это чрезвычайно плохая организация разведочной службы у обоих противников. Нами уже было обращено внимание на последствие этого при разборе общего хода войны, но не было указано, что, напр. перед боем при Ялу, ни китайцы, ни японцы не имели высланных в море разведчиков. Именно благодаря этому, флоты совершенно неожиданно для себя оказались один перед другим. Между тем, если бы Тинг выслал разведчиков, он имел бы время вызвать из реки все свои суда и миноносцы и хорошенько выстроить свой строй. И хорошо еще, что вследствие ясной тихой погоды, он довольно рано заметил дым неприятеля; при других обстоятельствах и при другом угле, японцы могли бы появиться совершенно внезапно и Тинг не поспел бы даже поднять паров. Точно так же и японцам было бы гораздо выгоднее знать как можно раньше о местонахождении неприятеля. Они быть может успели бы напасть на китайцев, пока транспорты еще не вошли в реку.

Внезапность очень выгодная вещь на войне, но только тогда, когда один из противников совершенно сознательно появляется внезапно перед другим; тогда он действительно заручается перед ним важным моральным превосходством. Но если обе стороны совершенно неожиданно для себя сталкиваются друг с другом, то эго только дает широкий простор всяким случайностям, которые легко могут парализовать все преимущества более сильного и лучше организованного, а потому в принципе такой оборот дела для последнего будет невыгоден. Обе эскадры открыли друг друга по столбам дыма, обнаружившего их за десятки миль. Очень важно это иметь в виду и употреблять во время войны исключительно бездымный уголь, а лучше всего нефть, которая не даст дыма и значительно расширяет район действий.

Кроме скорострельной артиллерии, большое влияние на успех боя при Ялу имело — уменье совместного маневрирования, т.е. эволюции и скорость судов. Благодаря этому, японцы имели возможность сосредоточить против неприятеля превосходные силы в одном пункте, причем, находясь в строе, суда не путались, не заслонили своих от неприятеля и каждое судно могло развернуть всю силу своей артиллерии. Преимущество в скорости позволило маневрировать очень быстро и держаться на дистанции, предохранявшей японцев от неприятельских таранов и мин. Таким образом, эволюции и скороходность явились могущественными средствами для сосредоточения сил, взаимной поддержки, подставления неприятелю своей сильной стороны и уклонения слабой, т.е. средствами для применения на деле основных принципов тактики[12].

В заключение резюмирую свою главную мысль.

Японцы еще задолго до войны хорошо изучили своего противника, в момент объявления войны были к ней совершенно готовы и во время войны располагали, как лучшим боевым материалом, так и лучшим личным составом. Китайцы своего противника не знали, к войне готовы не были, боевой материал оказался у них устаревшим, а личный состав — крайне неумелым.

Кажется вполне довольно причин, чтобы объяснить разгром китайцев. Но, именно вследствие ничтожности китайцев, мог пройти незамеченным недостаток японцев — притом очень важный — это пренебрежение основными законами войны на море и мог получиться вывод, что и без соблюдения этих законов можно иметь успех и против другого, более искусного противника.

Поэтому, цель моих сообщений была, не увлекаясь грандиозными успехами японцев, показать как эти успехи могли быть парализованы, если бы противник воспользовался ошибками японцев и насколько успехи эти могли быть еще важнее, если бы к своим бессым достоинствам японцы присовокупили более широкое понимание законов морской войны.

Комментарии:

1. Лекции, прочитанные в Морском кадетском корпусе 15 и 19 декабря 1895 г В настоящей статье мною выпущено подробное описание японских и китайских судов, принимавших участие в этой войне, так как таблицы элементов этих судов уже были помещены в Морском Сборнике (1895 г. №№. 1 и 2), в стачьях кап. 1 ранга Витгефта и адмирала Стеценко Кроме того, сведения эти могут быть почерпнуты из справочной книжки, изданной Великим Князем Александром Михайловичем; названия судов согласованы с иностранными названиями, помещенными в этой книжке.

Все, что появилось в нашей и иностранной литературе до декабря 1895 года, было мною принято во внимание при составлена лекций, но затем уже после них получены три исследования по этому предмету, с которыми необходимо считаться, так как они принадлежат выдающимся морским писателям:

1) Recent illustrations of the principles of Naval Warfare — новая XIX глава, помещенная во втором издании известного сочинения адмираха Коломба: Naval Warfare, its ruling principles and practice historically treated .

2) Главы XIX— ХХП вновь появившейся книги Вильсона: Ironclads in Action. A sketch of Naval Warfare from 1855 to 1895 .

3) Сгатья вице-адмирала Фриментля (командовавшего английской эскадрой на востоке во время этой войны), помещенная в американском журнале Forum под названием: Naval aspects of the China-Japan war .

В лекциях мне пришлось по некоторым вопросам высказать взгляды, прямо противоположные тем, которые уже установились в литературе по этому предмету, но подтвердить эти взгляды ссылками на мнения каких-либо авторитетов я не мог. Теперь же, с появлением вышеозначенных исследований, я имею возможность это сделать и буду помещать против соответствующих мест в статьи выноски с мнениями Коломба, Вильсона и Фриментля.

2. Вице-адмирал Фриментль говорит: Хотя и существует общее мнение, поддерживаемое японцами, что 25 июля 1894 года китайский крейсер Тsi-Yen первым открыл огонь по гораздо сильнейшей его японской эскадре, но это настолько неправдоподобно, что я позволю себе держаться в данном случае (с которого собственно и началась война) китайской версии .

3. Адмирал Фриментль, конечно, умалчивает совершенно об этом инциденте. 10 августа , пишет он, адмирал Ито появился перед Вей-ха-Веем с эскадрой из 22 судов и обменялся несколькими выстрелами с батареями, но китайского флота в это время здесь не было .

4. Адмирал Фриментль выражается по этому поводу так: Я обсудил события этой войны с точки зрения морской стратегии, причем пытался доказать, что японцы не извлекли всей пользы из своего превосходства на море. Теперь я обращусь к их тактике, которая во всех случаях оказалась превосходной ..

Адмирал Фриментль говорит война эта доказала бесполезность (или даже хуже) тонких щитов у орудий .

5. Адмирал Фриментль говорит: Такой строй имеет за собою много достоинств, но для своего применения требует хорошо обученых офицеров, привыкших маневрировать в таком строе. При указанных-же обстоятельствах, принятие такого строя явилось для китайцев роковой ошибкой. Доказательством служить тот факт, что построение это и не было на самом деле выполнено; если и было правильно поместить вь центре два самых сильных судна, то помещение на флангах самых слабых судов — было очевидной ошибкой. Н. /К.

6. Вильсон заканчивает свою статью о сражении при Ялу следующими словами: Обозревая полученные выводы, мы видимь, что исключая опасности ог пожара (?), сражение при Ялу только подтвердило установленные и уже известные принципы. Опыт этого боя ничего не опровергает, а напротив — служит сильною поддержкою для мнения тех, которые говорят, что наука морской войны есть наука точная, могущая предсказывать результаты .

Адмирал Фриментль заканчивает свою статью так: Чем дальше я шел в своем исследовании, тем более и более убеждался — какая эта старая, старая история... С морской точки зрения поражаешься тем фактом, что, несмотря на все новейшие усовершенствования, главные принципы стратегии и даже тактики остаются вечными; только поверхностный исследователь может не замечать тех уроков, какие получаются изучением кампаний Нельсона, Роднея и Сюффрена, если хорошенько подумать о том, как применить их к обстановке нашего времени .

7. Здесь кстати заметить, что во французском флоте все щиты, поставленные для защиты прислуги орудий от огня мелкой скорострельной артиллерии, сняты несколько лет тому назад. Такое решение явилось следствием обширных опытов, произведенных в Лориане особой комиссией, под председательством полковника морской артиллерии Пойена. Привожу здесь окончательное заключение этой комиссии: Стальные тонкие щиты, придавая орудиям значительный добавочный вес, гораздо более опасный, нежели простые парусные прикрытия, единственная цель которых — скрыть прислугу от глаз неприятеля.

8. Адмирал Фриментль говорит по этому поводу следующее: Что сказать о минах? Японские большие суда не сделали ни одного минного выстрела, да и не сближались на расстояние такого выстрела. Китайцы выпустили две или три мины, но, по моему мнению, чтобы скорее от них избавиться (в виду опасности попадания в них снарядов), нежели в надежде нанести ими вред неприятелю. По моему мнению, сражение при Ялу выяснило, что в эскадренном бою надводные аппараты бесполезны .

Самодвижущаяся мина играла здесь весьма незначительную роль. Вследствие страшной разрушительной силы аргиллерийского огня, заряженные мины в надводных аппаратах представляют из себя постоянно угрозу для своего корабля. Японцы оставили свои мины в погребах, Несколько китайских судов освободились от своих мин, выпустивши их за борт. Подводные аппараты не обладают этими опасными свойствами (Deutsche Heeres Zeitung). Н. X.

9. Эта война вполне доказала — каким важным фактором является простота управления большими орудиями. Заряжание их слишком медленно; гидравлические аппараты работали сначала довольно хорошо, но затем осколки от бомб разбили трубы, повредили различные части гидравлических приспособлений и принудили обратиться к ручному заряжанию. Это новый аргумент в пользу системы уравновешенных башен и ручных приводов, вместо сложной системы труб и различных других приспособлений. Электрические приборы также уязвимы, как и гидравлические, но они гораздо проще. Кроме того, из официальных рапортов выяснилось, что гидравлические приводы очень страдали при низкой температуре, так что приходилось постоянно согревать трубы (Deutsche Heeres Zeitung).

10. Большая важность вспомогательной батареи ярко выразилась на крейсере Matsushima, который был способен, еще продолжать бой поcле, того, как повредилось его большое орудие. На других судах также явилась необходимость управлягь большими орудиями в-ручную, вследствие разрушения гидравлических и механических приводов (Mittheilungen aus dem Gebiete des Seewesens).

11. Адмирал Фриментль говорит: Надо также принять во внимание, что японские крейсеры представляли из себя последнее слово этого класса судов, тогда как китайские броненосцы считали за собой уже 13 лет службы и орудия их были далеко не новейших образцов и кроме того имели недостаток в бомбах. Таким образом сражение при Ялу оставляет вопрос, относительно броневой защите и относительно сравнительной силы крейсеров и броненосцев, в том положении, в каком он находиглся до этого боя . Н. К.

12. Адмирал Фриментль следующим образом резюмирует выводы из сражения при Ялу. Сражение это доказывает:

1) Необходимость управления флотом в бою;

2) Преимущество нападения перед защитой;

3) Преимущество скорости хода;

4) Преимущество скорострельных орудий;

5) Необходимость особых предосторожностей против пожара и необходимость устранения всевозможных деревянных поделок;

6) Бесполезность (или хуже) тонких щитов у орудий;

7) Необходимость избегать склада снарядов и зарядов, в незащищенных местах.

 

 

---

Читайте:
Причины войны Силы сторон Планы сторон Начало войны Первый период войны (июль 1937 — октябрь 1938)